Слова топчутся по гортани, щекочут кончики пальцев, но никуда не вырываются, сдерживаемые поводками "Нужно куда-то идти", "Пора бы ложиться спать" и "Смертельная усталость". Они остаются непроизнесенными, но по какому-то счастливому стечению обстоятельств не обращаются в осколки и не врезаются в мягкие ткани внутреннего мира.
Просто настало время, когда можно ничего не говорить.
Не протягивать руки в окружающую темноту в надежде коснуться чьего-то живого тепла.
Не выкрикивать: "Ау!" в пасть окружающему сумрачному лечу, надеясь услышать эхо другого голоса.
Не звать.
И перебирание вороха цветастых слов, вынос их на обозрение окружающим прекращает быть обязательным условием для выживания и превращается в нечто совсем иное.
Как говорил кто-то: "Можешь не писать - не пиши". Теперь ты можешь. И не пишешь.
Вместо этого ты вбираешь в себя чужие слова и смыслы.
Улавливаешь целую канву песни, которая раньше ускользала, дробилась на осколки, каждый из которых был по-своему хорош, по-своему наполнен, но между тем продолжал быть лишь частью, по которой не восстановишь целое.
Практически запоем глотаешь книги - уже четыре за две недели, невиданное количество для прошлого тебя.
Учишься слушать, не навязывая своего мнения и стараясь не давить какой-либо частью себя. В этом, конечно, ты опять напарываешься на какие-то странные углы, но что поделать. Некоторые пути намного более тернисты, чем кажется с первого взгляда.
Внимаешь.
И едва ли не молишься, чтобы как можно дольше не наступал момент, когда снова придется отдавать.