Я разрываю молчанием глотку.
Царапаю себя когтями, чувствуя себя и ничтожеством, и богом. Смешиваю в себе эти чувства и посыпаю их перцем.
Люди дырявят пальцами реальность, а я ощущаю это так, будто они продавливают мою кожу до самых костей.
Все искажают реальность, просто некоторые не имеют сил признаться себе в этом.
Я задыхаюсь и почти готов дышать огнем - настолько силен жар в моем теле.
Я бесконечен. Мне нет конца.
Я обхватываю ничтожно маленькую планету руками и тихо дышу ей в загривок. Спи, маленькая.
Спи. Спи. Спи.
И я буду спать с тобой.
Своим ничтожно маленьким телом я буду спать где-то в складках твоей бесконечной земли, уткнувшись носом в дощатый пол, просыпаясь от приступа кашля и отхаркивая кровь.
В тебя, моя дорогая планета, втыкают иголки.
Иголки желаний, мечтаний, стремлений.
Они говорят: "Хочу", и тело твое вспарывается, из тебя хлещут возможности, вероятности, совпадения. Все к их ногам, к их ничтожным ногам и по воле их.
Они называют себя магами.
Они называют себя вершителями.
Они называют себя управляющими силой.
Они называют себя неудачниками, ни на что не способными, и вспарывают, вспарывают твое брюхо, лишь бы сбылась их желанная неудача, их гнилая воля, их неосознанные порывы.
Я убаюкиваю планету, чтобы ей было не так больно, когда из кожи ее будет выходить очередная иголка.
Спи. Спи. Спи.
И я буду спать.
Во сне легче пережить самые сильные боли, самые выворачивающие судороги, самые болезненные приступы молчания. Все самое-самое легче всего проспать.
Нельзя проспать только чужой шепот.
Планета говорит: "Хочу", и по центру моей ладони впивается иголка длинною в хороший кол.
Планета хнычет и плачет во сне, прося, умоляя, испрашивая...
Иголками покрывается кожа моих рук, мелкими и холодными.
Это так больно, что крик застревает в глотке, разрывая ее.
Это так больно, что я пытаюсь вскрыть ногтями грудную клетку, чтобы вытащить сердце - пусть оно работает игольницей, а я немножко отдохну. Немножко умру.
В меня впиваются все иголки, что были назначены для планеты, и на грани слышимости я улавливаю ее облегченный вздох.
Она переворачивается на бок и крепко спит.
Я дышу ей в загривок всем огнем моего тела, и ей - тепло.